Психолингвистика и подсознание

 – Вы занимаетесь психолингвистикой уже много лет. Чем вам интересна эта наука?
– Подсознание прорывается в речи, как бы мы его ни скрывали. И выявить это помогает психолингвистика. Как для ботаника все цветы равны и сорняки заслуживают не меньшего внимания, чем культурные растения, так и для меня речь любой личности интересна всегда. 

Психолингвистика изучает, как человек овладел языком, как он понимает и говорит, как образы нашего сознания находят выражение в знаках языка. Специально этой науке нигде не обучают. Она входит в курс обучения лингвистике и психологии. При этом существуют институты Макса Планка в Голландии и языкознания в Москве, есть много кафедр в российских вузах, где проводят психолингвистические исследования.

Судебная психолингвистика занимается анализом анонимных текстов, текстов с угрозами, не был ли текст написан под воздействием другого человека, в каком состоянии был писавший, когда создавал текст. По записи телефонного разговора специалисты могут определить, стоит или сидит говорящий, предположить, какой у него вес, кто он по профессии, его возраст, в каком состоянии он находится. 

Один из последних случаев, с которым я столкнулся, были записки женщины, которые внешне выглядели как любовные письма. Однако в них чувствовалось большое внутреннее напряжение, которое позволило мне предположить, что она совершила самоубийство. 

Другой случай: письмо с угрозой от лица бандита. В тексте был женский синтаксис и признаки того, что для автора русский язык – второй. Что и в первом, и во втором случае подтвердилось.
– Чем женская речь отличается от мужской?
– Мужчины и женщины говорят по-разному. Они делают акцент на разных темах, мужчины говорят больше, их речевые периоды длиннее, но сами фразы короче. Женщины же говорят более длинными фразами, используют больше прилагательных, больше слов с обозначением цвета. Если вспомнить Монику Левински, то первые её письма были очень женскими и милыми. Последние письма написаны резким стилем, с преобладанием коротких слов, в них чувствуется требовательность и настойчивость, характерная больше для мужчины. Такое впечатление, что какой-то мужчина стоял за её спиной и говорил, как ей писать. 

 – Как вы относитесь к теории, что в самих словах заложена способность воздействовать на человека? 

 – Я знаком и с Александром Журавлёвым, который провёл эксперимент по выявлению коннотации русских звуков, и с Ириной Черепановой, которая пытается использовать найденные закономерности. Сам я проводил аналогичные изыскания на материале английского языка (нашёл тёплые и холодные, быстрые и медленные звуки). Я бы сказал очень обтекаемо: тут что-то есть. «Лапушка», «милочка», «котёнок» – звучат приятно, а «карга», «хрычовка» – не очень. 

Вспомните надпись на тарелке в столовой: «Общепит». Не думаю, что она повышает кислотно-щелочной баланс – звучит явно неаппетитно. Лично я не покупаю карточку ай-пи-телефонии «Халява» по причине её неблагозвучия. И когда пишу свои тексты, всегда проверяю их на благозвучность. Но в целом время учёта такого слабого воздействия ещё не пришло. 

 – Всякий ли религиозный текст благотворно воздействует на людей? 

 – Религия имеет многовековой опыт воздействия на сознание людей. Если человек приходит в храм сам или делает выбор в пользу какой-либо конфессии, значит, он сам не справляется с тяготами жизни и понравившаяся ему философия отвечает его чаяниям. Религия может выполнять психотерапевтическую функцию. Но одновременно она требует от вас того, чего не требует психотерапевт: подчинения своего распорядка, времени, денег, мыслей её догме. 

Тоталитарные секты опасны втройне: их концепции эклектичны, более устрашающи, живут чуть дольше своих гуру, т.е. привязаны к личности (как правило, акцентуированной). Поэтому прежде чем даже прочитать какой-либо буклет с призывом «найти ответы на все вопросы», подумайте, не лучше ли заняться спортом, поменять работу, найти вторую половину или обратиться к психологу. За сладкими словами может последовать предложение выпить сладкого яду. 

 – Как понять, что тебя «зомбируют» словом? 

 – Сам термин «зомбирование» не научный, но словесное воздействие может оказаться очень существенным. Слоганы, фразы политиков, лозунги политических групп, даже пословицы и поговорки могут повлиять на поведение человека. Кто-то скажет: «Пришла беда – отворяй ворота», и человек опустит руки вместо того, чтобы мобилизоваться. Я уже не говорю про упрёки и обвинения. «Ты же должен был знать это» – загоняют человека в прошлое, а не помогают решить стоящую перед ним задачу. 

Я был экспертом по делу о «Свидетелях Иеговы», и мне адвокат Крылова задала непростой вопрос. Я вслух сказал «Я сейчас подумаю». Она мне моментально: «А вы не думайте». Я, что называется, завис. Как это: не думать, но дать ответ? Пришлось заявлять суду протест, который был принят. Защищаться от психолингвистического манипулирования надо. Самый простой совет – это «пропустить мимо ушей». 

 – А что вы как психолингвист думаете о ненормативной лексике? Имеет ли мат право на существование? 

 – Тут я отвечу резко: если вы хотите, чтобы к агрессивной внешней среде прибавилось ваше раздражение, злость, ненависть, отчаяние, агрессия, материтесь сколько угодно. Но надо знать, что тем самым вы загоняете себя в состояние стресса, настраиваете против себя окружающих и создаёте в себе отношение к миру как к мерзости. Если удержаться от мата и направить имевшуюся энергию на решение задачи, станет легче понять, что надо сделать, кроме того, чтобы обозвать (или послать) другого. Мат может быть одним из проявлений негативного мышления. Я уже не говорю про то, что мат при всём богатстве лексических единиц сводится к полудюжине корней. Он, помимо всего прочего, обедняет языковое сознание. Поэтому общаться с матерящимся человеком вредно для своего психического здоровья. 

 – Вас называют русским канадцем. А сами себя вы кем считаете? 

 – Я стараюсь не говорить о своей личной жизни, но недавно дал интервью, которое называлось «Билингвальная шизофрения». Оно отражает моё состояние разорванности между культурами. Я родился в СССР, работаю в США, живу в Канаде и часто бываю в России. Разница менталитетов, различия культур бывают настолько разительными, что порой я забываю, на каком языке говорю и где нахожусь. И конфликты (как внешние, так и внутренние) неизбежны. Но это не помешало мне защитить третью диссертацию, написать новый учебник по психолингвистике на 400 страниц для издательства «Флинта», вести два форума в интернете, быть членом нескольких редколлегий. Интересных проблем в психолингвистике и психологии много. Были бы силы и ресурсы. 

Белянин В.П. Чем опасна ненормативная лексика? (Интервью Алисы Ксеневич). Время Союза. Интернет газета. № 3 (59) от 26.01.2009 http://www.vreso.ru/ru/issues?art_id=547