БАЛЕТ. Маша Герштейн. И впору башмачок

Хореография бывшего художественного руководителя Канадского национального балета Джеймса Кудельки может показаться необычной тем, кто привык к классической версии «Золушки». Но версий этих было немало, да и вообще –история, повторяющаяся многократно в литературе (вспомним каждый роман Татьяны Устиновой), в спектаклях (не ярчайший ли пример этой теме «Пигмалион» Бернарда Шоу?), в кинофильмах (конечно же, «Красотка» с Джулией Робертс в главной роли), но более всего – в мечтаниях и снах юных - и не очень - девиц во всех странах мира…
Впервые история Золушки появилась в печати еще в 9-м столетии нашей эры – и где бы вы думали? В Китае! В Европе она впервые была опубликована в 30-е годы 17-го века – в составе антологии народных легенд и сказок, в сочном пересказе на неаполитанском диалекте некоего Джамбаттисты Базиле. Версии же, наиболее известные (хотя часто и в искаженных формах) сегодня, – это версии Шарля Перро и братьев Гримм.
Братья Гримм создали свою сказку о Золушке в начале 19-го века в виде настоящего ужастика – с пытками, самоувечьем (чтобы втиснуть ногу в башмачок) и птицами, выклевывающими глаза отрицательным персонажам. Сказка же Перро, напротив, элегантна и остроумна. Несмотря на замаскированную в тексте социальную сатиру, автор выразил оптимистическое мнение о человеческой натуре, позволив добродетели Золушки вознестись до таких высот, где она, вступив в свои королевские права, благосклонно простила все причиненное ей зло.
«... Я хочу, чтобы сама Золушка проявилась не как некий абстрактный персонаж, но как живая, чувствующая и переживающая девушка, заставляющая и зрителя переживать и чувствовать вместе с ней ее горести и радости», - так говорил Сергей Прокофьев в период создания музыки для балета «Золушка». Этот балет, написанный им в 1945 году вдохновил многочисленных хореографов на собственное толкование вечной темы.
Но балет «Золушка» существовал задолго до того, как Прокофьев создал музыку, которая сегодня единственная возникает в памяти, когда речь идет об этом спектакле. Документы с упоминанием спектаклей «Золушки» в Европе относятся к началу 19-го столетия – в 1813 году она была представлена в Вене, а в 1822 году – в Лондоне. Значительной постановкой стала версия, к которой приложил руку сам Мариус Петипа. Вместе со Львом Ивановым и Энрико Чеччетти он поставил спектакль на сцене Мариинского театра в 1893 году. Балет на музыку барона Бориса Фитингофа-Шелла стал прекрасным зеркалом для отражения искусства балерины Пьерины Леньяни, с ее невообразимыми до того 32 фуэте (позднее этот подвиг был повторен в «Лебедином озере»). А в 1938 году Фокин включил ее в репертуар Балле Рюс в Монте Карло – правда, к сожалению, с далеко не блестящими результатами.
Тем временем, тема Золушки соблазняла таких значимых композиторов, как наш Петр Ильич, а также Иоганн Штраус, которые обратился к волшебной сказке для написания единственного созданного им балета. В 1870 году Большой театр попросил Чайковского написать музыку на сказку «Золушка», но это событие так и осталось в планах.
Но именно музыка Прокофьева стала катализатором балетов о Золушке, которому суждено было выжить. Прокофьев посвятил эту работу Чайковскому, отметив, что он строил «Золушку» как классический балет с вариациями, адажио, па-де-де и так далее. «Я хотел выразить в своей музыке, - писал великий композитор, - поэтическую любовь Золушки и принца, рождение и расцвет этой любви, преграды на ее пути и, наконец, осуществление мечты». Это, однако, вовсе не значит, что хореографам досталась легкая работа. Сардонические и зловещие интонации, лежащие в основе восторженных пассажей этой балетной музыки, как-то не очень согласуются с идеей вознаграждения добродетели, а скорее напоминают, что зло подстерегает нас на каждом шагу.
Впервые музыка Прокофьева была положена в основу хореографии в том же 1945 году. Хотя балет предназначался для «Мариинки», поставил его раньше в ее вечном сопернике – Большом театре – главный хореограф Ростислав Захаров. Учитывая значительность новой музыки и то, что версия Петипа-Иванова до того времени не дожила, эту постановку недаром считают первой важной вехой в истории прокофьевского балета.
Несомненно, продолжали создаваться все новые версии прокофьевской «Золушки». Например, в 1985 году новый спектакль был поставлен на сцене Лионского балета Магаем Мареном. Эта версия передает навязчиво-мрачный взгляд на детство, с танцорами, наряженными в гротескные маски и подбитые ватой костюмы, превращающие их в огромных кукол.
Рудольф Нуреев, напротив, сделал свою постановку на сцене Парижского театра оперы и балета в 1986 году современной и легкой. В ней фигурирует отец-алкоголик, деспот-мачеха и вредные сестры. Героиня, которую танцевала тогдашняя прима Сильви Гийем, мечтает стать кинозвездой, принц превращается в ведущего киноактера, а заменивший крестную-фею крестный отец - в продюсера. Да и сам бал становится кинопробой, на которой встречаются будущие влюбленные. “Когда Петрика Йонеско впервые подала мне идею голливудской Золушки, меня это не слишком привлекло, - рассказывал Нуреев. – Я боялся, что сказка Перро станет неузнаваемой. Жалею ли я, что эта идея прокралась ко мне в голову, и я не мог от нее избавиться? В конце концов, я согласился и приступил к хореографии именно в соответствии с этой идеей».
По мнению Нуреева, 30-е и 40-е годы были для Прокофьева периодом, когда, проживая опять в своей стране, в СССР, он испытывал тайную ностальгию по Западу. Потому «Золушка» не очень русская, считал хореограф, – это наиболее «западное» его произведение… Однако в этой версии действие сказки не изменилось – в ней по-прежнему присутствуют две смехотворные сестры, ужасная мачеха, отец, разрывающийся между новой женой и любимой дочкой, которая спасается от жестокого обращения только своими мечтами о запретной для нее жизни. «Вся драма Золушки, - продолжал Нуреев, - связана с ходом времени, со страхом, что мечта не успеет осуществиться и счастье уплывет вместе с уходящей юностью. Вот почему она спасается как раз тогда, когда испытывает волшебное превращение с помощью любви. Я лично, - пишет он, - представляю вечную жизнь как предельную роскошь». История нуреевской Золушки происходит в эпоху Арт-Деко – в начале 20-го века, с соответствующими декорациями.
В 1970 году на сцене Национального балета в Вашингтоне была поставлена «Золушка» в редакции балетмейстера Бена Стивенсона. Она мало чем отличалась от традиционных советских версий. А Михаил Барышников и Питер Анастос пренебрегли двумя более ранними версиями балета, уже прошедшими на сцене Нью-йоркского балетного театра, и в 1983 году придумали свой вариант.

«Я думаю, - писал Владимир Васильев, - найдутся люди в нашей стране, которые будут укорять меня в отходе от жестокой действительности, мотивируя это, прежде всего, тем, что сейчас не время для волшебных сказок. Но …. сейчас такое время, когда во всем мире идет как бы общая работа, общий, единый вклад в мировую культуру. Ведь Прокофьев — это не только великий русский композитор, это классик нашей планеты …. Я ставил этот балет не по заказу, а просто потому, что пришло время, когда я не мог не начать эту давно задуманную мной работу...» Костюмы для балета были созданы в пышном стиле старинной Франции, а сам балет был задуман, по мнению Жерара Пипара, «как грандиозное, фантастически красивое зрелище, в котором слились французский дух и русский талант». Главную партию танцевала, конечно, Екатерина Максимова. Газеты высказывали мнение, что новая трактовка балета – это зачатки еще не свойственного русскому театру эклектического стиля. В рождественский период 1992-93 года спектакль с огромным успехом прошел на парижской сцене, вызвав восторженные отклики французской прессы.
В 1996 году хореограф Майкл Кордер поставил классическую «Золушку» по образцу Захарова – и она идет в Английском национальном балете по сей день.
Модернистская и оригинальная версия Алексея Ратманского, созданная в 2002 году для Кировского театра, передает ярко выраженную атмосферу 20-х годов, также идею циничности семейных и общественных ценностей, почти не тронутых романтическим идеализмом главных героев.
В 2005 году балетмейстер Эшли Пейдж поставил нашу героиню для Шотландского балета, поместив ее во Францию 18-го века, сделав основное ударение на аспект модных нарядов, присутствующий в сказке. А в 2006 году Юрий Посохов придал своей версии на сцене Большого театра политическую окраску, введя в нее Рассказчика «Прокофьева» и Пташку (попавшую в Гулаг жену композитора Алину).
Необычайно популярной была и остается версия канадского балетмейстера Джеймса Кудельки, созданная в 2004 году для Национального балета Канады и с тех пор прошедшая не только на предназначенной для нее сцене, но и на сценах многих балетных театров Северной Америки. Куделька как бы вторил намерению Прокофьева «наделить персонажи человеческой сущностью». Прогрессивно настроенный канадский хореограф как минимум десять лет не брался за создание «Золушки», потому что ему претила примитивная история «из грязи в князи», идея, что Принц, наделенный богатством и властью, снисходит до спасения бедной Золушки. В его же балете главные персонажи спасают друг друга – Золушка помогает Принцу избежать поверхностной светской жизни, а он дает ей полное внимание и любовь, которые она не смогла получить в своем черством семействе. Его Золушка – это современная молодая женщина, не столько обижаемая, сколько сбитая с толку. «Она не знает, что то, чего она ищет, - это любовь, потому что в своей дисфункциональной семье она с этим чувством не сталкивалась, - поясняет Куделька. – А ее мачеха и сестры – типичные домохозяйки из спальных районов, со светскими амбициями и заботой только о внешних проявлениях жизни». Социальными мотивами наделен и Принц, страдающий от пустоты и соперничества дворцовой жизни. Герои встречаются – и вместе движутся к вершинам сознательного существования.
Но хотя кудельковская «Золушка» пронизана высокими идеями, танец все-таки занимает в ней первое место. Здесь есть все необходимое – высокое балетное искусство, интересные технические интерпретации, необходимая для привлечения рядового зрителя развлекательность – выходки сестер, рвущихся в высшее общество, сделаны в стиле классической комедии, тема башмачка сопровождается лукавым танцевальным комментарием, где героиня начинает танцевать босиком и обувается в розовые балетные пуанты только тогда, когда достигает стадии надевания хрустальных башмачков, а прилетающая на сцену оранжевая тыква выглядит, как личный вертолет героини или прибывший в театр космический корабль.
Короче, действо Кудельки привязано не только и не столько к пересказу событий, сколько к своему отношению к ним. Тем, кто незнаком со сказкой (слава Богу, это не мы с вами!), нелегко будет с самого начала сориентироваться в ходе событий. Джеймс Куделька наполнил хореографию элементами популярных танцевальных жанров, включая даже танго, физическими комедийными выходками комиков немого кино, - и все это наслаивается на традиционные классические формы. Немаловажное место в балете Кудельки занимают костюмы и декорации работы Дэвида Бэхлера, созданные в стиле знаменитого театрального художника 20-х годов прошлого века Эрте – все тот же стиль Арт-Деко.
По мнению критиков, мало кто из хореографов смог найти столь оригинальные и неизбитые методы переосмысления классического балета, как это сделал Джеймс Куделька. Ему удалось сохранить отличительные черты этой вечной сказки, в то же время привнеся в нее комические элементы и несколько анархические идеи. Результатом стало живописное и изобретательное действо, очень забавное, но и элегически романтичное, захватывающее слияние театра и танца. Полностью используя необычную музыку Прокофьева, стремительно переходящую от фарса, к любовному роману, а от него к сатире, превосходное хореографическое воображение, особое остроумие и психологическая проницательность Кудельки слились для выявления новых тем, перспектив и драматического богатства во всемирно популярной сказке, умудрившись, однако, не растерять ее вечную привлекательность. Правда, обычную историю «из грязи в князи» Куделька заменил аллегорией личностного роста, осознания и перемен в мировоззрении человека, прошедшего через горнило всепоглощающей любви.
В общем, хотя мачехе и сестрам с размером ноги не повезло, Канадскому национальному балету прокофьевская «Золушка» в хореографии Джеймса Кудельки пришлась как раз впору.

Как уже упоминалось, «Золушка» откроет сезон НБК и будет показана с 11 по 20 ноября.
За ней последуют короткие балеты, два из которых - «Emergence» и «Serenade» вошли в состав сборных спектаклей, предназначенных для гастролей в провинции Квебек и в Оттаве. Вместо третьей части, которой были «24 прелюдии Шопена» в хореографии Мари Шуинар, к «Возникновению» (хореография Кристал Пайт) и «Серенаде» в хореографии Джорджа Баланчина на музыку Чайковского, добавится одноактный балет «Chroma» в постановке Вейна Макгрегора. Этот набор одноактных балетов можно будет посмотреть на сцене дворца искусств Four Seasons Centre for the Performing Arts с 24 по 28 ноября.
А с 11 декабря по 2 января сцена дворца будет традиционно занята «Щелкунчиком» - также в интерпретации Джеймса Кудельки. Хотя число вариантов постановки этого балета со времени его премьеры в Петербурге в 1892 году не отстает от инсценировок «Золушки», мало какая из них смогла отразить загадку, детское изумление, психологическую тонкость и зрелищность этого балета в той мере, в какой это удалось канадскому балетмейстеру в варианте, созданном для НБК. В 2006 году газета The Globe and Mail назвала его «лучшим «Щелкунчиком» на планете».
После перерыва на «зимние каникулы», 5 марта 2011 года пройдет 9-й международный конкурс на приз имени еще одного хореографа, занимавшего какое-то время должность художественного руководителя труппы, - Эрика Брюна. Как указывалось в прошлом номере нашего журнала, в 2009 году его лауреатом стала наша соотечественница, солистка Канадского национального балета Елена Лобсанова.
С 9 по 13 марта труппа покажет балет Минкуса «Дон Кихот» в хореографии, основанной на версиях Николая Березова, Мариуса Петипа и Александра Горского. Впервые НБК показал эту постановку в 1982 году.
С 16 по 20 марта на сцену Центра искусств, по многочисленным просьбам зрителей, вернется спектакль хореографа Джона Кранко «Онегин», которым труппа закрывала прошлый сезон. В своей рецензии в мае газета The Globe and Mail назвала балет «звездным», а газета The National Post – просто волшебством.
С 23 по 27 марта – еще один сборный спектакль: «Theme and Variations» в хореографии Баланчина на музыку Чайковского, «Apollo» - также в версии Баланчина на музыку Стравинского и Мюзажете - и «Русские сезоны» в постановке того самого Алексея Ратманского на музыку русского композитора Леонида Десятникова. Для этого, третьего, балета костюмы разработала русская художница Галина Соловьева. «Благожелательное исследование русского темперамента, положенное на несколько деревенскую и диссонантную песенную сюиту Леонида Десятникова, ‘Russian Seasons’ обладает очаровательной легкостью, новаторским методом создания портретов и приятной повествовательной двусмысленностью», - писала об этом балете в прошлом году газета San Francisco Chronicle.
А летний сезон компании ознаменуется премьерой «Алисы в стране чудес» в хореографии Кристофера Вилдона, которая будет показана с 4 по 12 и с 23 по 25 июня. В перерыве же, с 15 по 19 июня, пройдет еще один сборный балетный спектакль, состоящий из трех одноактных работ: Mozartiana, Song of a Wayfarer и In The Upper Room. Премьера «Моцартианы» Чайковского в постановке Баланчина состоялась в 1998 году. «Моцартиана была последней крупной работой Баланчина», писала в тот год газета The Globe and Mail. «В баланчинской хореографии в совершенстве схвачена разница между структурированной формальностью музыки Моцарта и романтической тревогой Чайковского».
Балет «Песни странствующего подмастерья» Густава Малера представлен в хореографии Мориса Бежара и был впервые показан НБК в 1980 году. Третьим в этом сборном спектакле будет современный балет Твилы Тарп на музыку Филипа Гласса «В верхней комнате».
В общем и целом наступающий сезон Канадского национального балета выглядит интригующе. Билеты и абонементы уже поступили в продажу. Цена на билеты колеблется от $21.50 до $201. Их можно приобрести лично в кассе Four Seasons Centre for the Performing Arts по адресу 145 Queen Street West, Toronto, по телефону 1 866 345 9595 либо в Интернете по адресу www.national.ballet.ca.