Экономические Соображения Личного Порядка.

Тень моего прошлого дала о себе знать переливчатым международным звонком, вклинившимся в ленивые пререкания с детьми, относительно местоположения грязных тарелок в системе координат посудомоечной машины. - Дина, - сказала Тень телеграфным текстом, без подобающего при долгих разлуках предисловия, - Я буду в Америке. Пару недель. Наверное стоит повидаться. Знаете какая мысль первой возникает в женском мозгу, ошарашенном близкой возможностью встречи с человеком, в которого ты когда-то была безумно, мучительно, до кислородной недостаточности влюблена? Я вам скажу: «Интересно-на-сколько-паундов-я-успею-до-его-приезда-похудеть.» -Пустышка! – восклинут на этом месте светские матроны местечковой иммиграции, зачитывющие мою колонку вслух на спортивных соревнованиях по изливанию желчи, где без вариаций побеждает... Впрочем, не будем уподобляться и оставим их в покое. Народное предание гласит, что с любовями своей юности встречаться противопоказано, дабы избежать неминуемых разочарований. Однако любовь любви рознь. Даже у самых разумных женщин случаются временные умопомрачения - зависания на неопознанных летающих объектах. Смотришь на него через пару лет трезвыми глазами и думаешь: «Господи, как же я могла до такого опуститься. Стыд и срам!» В таких случаях лучше, конечно, не встречаться, хотя память наша – удивительная штука. Память, лучше нас самих отличает настоящее от фальшивого, безошибочно сортирует воспоминания, выкидывая ненужную шелуху и бережно складывая ценные крупицы в копилку жизненного опыта. Десять лет спустя, прошвырнувшись по пыльным сусекам своей памяти, можно с уверенностью сказать ждут ли тебя разочарования. Моя Тень, ни в коем случае, не являлась шелухой. В романе Владимира Кормера «Наследство», имеется одна весьма интересная мысль: Каждый человек обладает своей средней ценой, не зависящей от эпох, правительств и обстоятельств. В моем понимании, цена эта определяет совокупную стоимость человеческих качеств, объединенных русским языком в слово Личность. Средняя цена Тени, выуженная цепкой памятью из кулуаров прошлого и заново взвешенная на весах моего теперешнего опыта, оставалась внушительно и непревзойденно высокой. В ситуации, когда встречи с прошлым разочарованиями не грозят, зачастую возникают опасения совершенно другого рода. Один из моих знакомых, например, случайно натолкнувшись на пассию своих школьных лет, незамедлительно бросил семью, решив, что наконец понял кого всю жизнь любил. Еще у одного развелись родители, причем мама прекрасно вышла замуж за того, с кем когда-то перекидывалась шпаргалками по алгебре, а папа, так же скоропостижно и не менее удачно женился на той, с кем перекидывался, чуть ли ни формочками в песочнице. Почему такое происходит догадаться не трудно: люди редко связывают жизнь с виновниками своих первых юношеских страданий из соображений, что все еще впереди: и более острые ощущения, и более стоящие партнеры. Если пятнадцать – двадцать лет спустя неожиданно выясняется, что вероятность удачного партнерства равносильна крупному выигрышу в рулетку на пестрых коврах Лас-Вегаса, а самым сильным впечатлением от жизни так и осталось то самое, первое – у некоторых возникает ностальгическое желание вернуться в тихую гавань, откуда злополучная одиссея собственно и началась. В моем случае, семейно-разрушительной ностальгии следовало опасаться еще меньше, чем возможных разочарований. Люди неординарные могут быть кем угодно, только не тихой гаванью, и хотя история, словами мудрых, повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой в виде фарса – свою трагедию я уже пережила, фарс же, никогда не был частью моего репертуара. «Чего ж тогда волноваться, писать статьи и заводить бодягу с похуданием?» - резонно спросят пытливые читательницы. -«Ну встретились, ну поговорили, зевая, об общем прошлом, за очевидным отсутствием общего будущего, да и разбежались каждый в свою жизнь с законным чувством грустного облегчения.» Ах, господа, не все так изумительно просто. Какими бы благополучными, преуспевающими и самодостаточными мы себе не казались, наша самооценка субъективна, относительна и нуждается в постоянном подтверждении. Человек, убежденный в том, что он невероятно крут, может вызывать разве что скептические улыбки у окружающих, в то время как предметы всеобщей зависти и восхищения регулярно пребывают в скверном настроении, страдая от постоянного недостатка перспектив, денег и общей хреновости жизни. Классический пример неадекватности своего имиджа есть в рассказе, автора которого, вспомнить, к сожалению, не могу. Парень, каждое утро наблюдает, как через двор, к остановке автобуса, идет девушка. Он думает, какая она легкая и стройная на своих высоких каблуках, как идет ей это красное платье и как никогда он не осмелится с ней заговорить, потому что ухажеров у такой красотки, наверняка, хоть отбавляй. Она же, в свою очередь, думает о том, как надоело ей каждое утро вставать на эту ненавистную работу, как трут ноги эти отвратительные туфли, как вечно нечего одеть и как симпатичный парень из соседнего подъезда никогда даже не поздоровается. Того и гляди останешься старой девой. Предполагается, что с возрастом, происходит некий рост личности. Действительно, кто-то, научившись на своих ошибках, становится мудрее и снисходительней, другие же, наоборот, озлобляются, приобретают манию величия или так и погрязают в трясине своих неизжитых комплексов. Короче, люди-то меняются, ибо ничего в этом мире не стоит на месте, только вот в какую сторону, самостоятельно определить невозможно. Единственный способ свой прогресс правильно оценить – это посмотреть на себя глазами человека из прошлого, причем не любого, но чье мнение ты неизменно готов принимать всерьез. Иными словами, возвращаясь к экономическим соображениям Кормера, определить свою «среднюю цену», можно только оттолкнувшись от некоей постоянной величины, авторитет которой однажды принятый, обжалованию не подлежит. А если прекратить теоретизировать и вернуться к моим персональным баранам, мучил меня следующий философский вопрос: Много лет назад человек, достаточно неординарный, углядел во мне некий потенциал. Что если я не оправдала его ожиданий? Или наоборот: что если оправдав ожидания я переросла его настолько, что он перестал быть для меня авторитетом? Где ж я теперь, в нашей, извините, жопе, новый найду? Такие вот пироги. Все тревоги – по поводу подтверждения, кто чего стоит. - «Секундочку, - возмутится неугомонный читатель, - ты нам своей экономической философией зубы не заговаривай. Говори лучше, эротика предполагается? Как никак старая любовь...» Какие же вы однако дотошные, господа. Заглянув в последнюю главу и выяснив чем книжка кончится, ее и читать уже не интересно. Впрочем, не расстраивайтесь: если что – персонально, доверительно и только для вас - непременно поделюсь впечатлениями.