В осажденном Севастополе офицеры держали совещание. В муках рождался тактический план. Тусклый свет коптилки освещал мужественные лица. По столу были разбросаны линейки, циркули и карты. Поручик Ржевский мусолил карандаш. Вдруг дверь штабной землянки отлетела в сторону, и кубарем влетел матрос-вестовой.

- Ваши благородия! Англицкого полковника в плен захватили! - возбужденно прокричал он и добавил - Доложил матрос Кошка!
- Кошка, Кошка.... херов тебе лукошко! - поморщившись от ускользнувшей было мысли, проворчал артиллерийский поручик Толстой. И выложил на стол очередную карту. Семерку бубей.
- Паровоз.... - обреченно вздохнул саперный капитан Голицын.
- Эко Вы, капитан, подросли - заметил Ржевский, закончив запись - прям Сапун-гора... А я думал, мизерок неловленый. Но Левушка-то Толстой каков! Какая глыба! Какой матерый человечище!

А он и там успел атметитса?