ClickCease

Предел – небо

Mon, Feb 12, 2018
0
 
«Торонто стал свидетелем первого большого полета, − продолжал журналист Telegram, − послужившего началом для многих других, которые положат конец нашим огромным расстояниям и сделают жителей нашего города соседями их братьям, живущим на берегах, омываемых Тихим океаном».
Авиационный сбор состоялся в июле 1910 года − через семь лет после того, как Уилбур и Орвилл Райты совершили первый успешный (хоть и недолгий) полет на аэроплане в окрестностях Китти-Хоук, Северная Каролина. В конце 1900-х годов смелые пионеры авиации по всему миру обеспечивали газеты громкими материалами, экспериментируя с новыми летательными аппаратами и совершая множество полетов, некоторые из которых были успешнее других. Для жителей Торонто первая реальная возможность увидеть чудеса воздухоплавания возникла в 1909 году, когда Чарльз Ф. Уиллард продемонстрировал свои умения на Scarboro Beach Park. По стандартам некоторых, полеты Уилларда были не слишком-то успешными − хотя ему трижды удалось поднять его аэроплан фирмы Curtiss по прозвищу «Золотой летун» в воздух, каждый раз тот совершал неприятную посадку в озеро Онтарио.


Летом 1910 года в Монреале состоялся первый канадский авиационный сбор, организованный Автомобильным и аэро-клубом Канады. Хоть он и не принес особенной финансовой выгоды, мероприятие привлекло значительный общественный интерес. На нем были показы и конкурсы с участием опытных пилотов, большинство из которых уже приобрели известность в других частях света.
Через неделю после проведения сбора в Монреале второе подобное мероприятие, длившееся целую неделю, состоялось в Торонто. К его организации приложила руку Ontario Motor League. Правда, по большей части в нем участвовали те же самые пилоты и аэропланы. Участок, выбранный для авиационного сбора в Торонто, принадлежал семье Третевей и представлял собой действующую ферму неподалеку от Уэстона.


Организаторам мероприятия пришлось изрядно потрудиться, расчищая взлетно-посадочную полосу посреди горохового поля и подыскивая достаточно места для стоянки аэропланов. Также они возвели трибуну, способную разместить 6 000 человек, и даже специальный ресторан, где зрителям подавали ужин «a la carte». Поезда до места проведения авиасбора пустили чаще, и не только для того, чтобы все желающие могли попасть непосредственно на аэродром, но и чтобы облегчить путь механикам, которых вызывали из города для необходимого ежедневного ремонта. Для счастливых обладателей собственных машин на земле Третевей организовали автостоянку, и, как писали в издании Globe, «дорогу в Уэстон смазали бы маслом, если бы можно было получить на это разрешение, чтобы сделать поездку более приятной для автомобилистов».
Сравнительная новизна аэропланов означала, что все пилоты-участники пришли в авиацию совсем недавно. Ральф Джонстон, Уолтер Брукинс и Дюваль ЛаЧапель были среди тех немногих, кто прибыл на мероприятие благодаря братьям Райт, которые собрали и обучили собственную летную команду, гастролировавшую по США. В числе других участников были Гарднер Хаббард, о котором в Globe писали как о «богатом миллионере из Бостона, который продемонстрирует машину, построенную людьми МакКерди-Болдуина в Баддеке, Новая Шотландия», и Кромвель Диксон, 17- летний пилот, прозванный «мальчик-летчик». Он рассказал журналистам Star, что летал с тех пор, как в 13 лет построил свой первый дирижабль, но на самом деле его первый полет состоялся в Монреале неделю назад.

Самым выдающимся летчиком, однако, был граф Жак де Лессепс, сын известного французского дипломата Фердинанда де Лессепса. Жак де Лессепс прославился в начале года, совершив второй успешный полет над Ла-Маншем на «Le Scarabée» − моноплане, построенном французским авиатором и инженером Луи Блерио. Де Лессепс также сделал себе имя на авиасалоне в Монреале, став первым, кто пролетел прямо над канадским городом. С того момента, как объявили об авиационном сборе в Торонто, местная пресса писала о де Лессепсе больше, чем о ком-либо другом. В одной статье из Globe он описывался как «высокий, стройный человек с профилем, общими чертами напоминающим орлиный, но с нежным, мечтательным выражением лица, которое, если  задуматься, действительно соответствует представлению о том, какими должны быть пионеры авиации».


После некоторых задержек – многие из аэропланов получили повреждения во время железнодорожной транспортировки из Монреаля – де Лессепс первым совершил полет над фермой Третевей 8 июля 1910 года. Согласно Globe, его моноплан авторства Блерио «поднялся в воздух в 07:23, словно большая птица с распростертыми изящными белыми крыльями, и совершил три круга над полем за пять минут, прежде чем, наконец, совершил посадку, заслужив аплодисменты зрителей».

За следующие нескольких дней летчики смогли прочувствовать взлетно-посадочную полосу Третевей, пытаясь совершить множество коротких полетов − главным образом по вечерам, когда условия считались лучшими (и когда работающие жители Торонто могли найти время, чтобы выбраться на аэродром). В числе зрителей были мэр Торонто Джордж Гири и лейтенант-губернатор Джон Морисон Гибсон. Городские газеты незамедлительно сообщили об авиационном сборе как о мероприятии, которое посещают весьма именитые гости.

На ферме семьи Третевей присутствовали и представители Королевских канадских инженеров, заинтересованные в возможности использования летательных аппаратов на войне. В понедельник, 11 июля, после того, как у пилотов выработалось чутье на более подходящие условия для полетов по окрестностям, и они смогли достичь больших высот, компания братьев Райт заставила Ральфа Джонстона сбросить со своего биплана «бомбу». Бомба Джонстона на самом деле представляла собой бутылку с имбирным элем, при столкновении которой с землей происходил взрыв, вызванный аккумуляторной батареей и призванный имитировать эффект реальной бомбы.


https://cdn.torontoist.com/wp-content/uploads/2016/10/20161008CityJohnstone.jpg

11 июля на авиационном сборе в Торонто летчик Джонстон смог достичь высоты 900 футов. На это де Лессепс ответил, поднявшись на своем моноплане примерно до 1 500 футов, а затем быстро спикировав вниз к восторгу зрителей. Пресса восприняла это как начало дружеского соперничества между двумя летчиками: после этого они по очереди пытались произвести впечатление на публику, демонстрируя различные впечатляющие трюки. Джонстон устроил то, что в выпуске Globe, вышедшем на следующий день, описали как «самый удивительный показ аэронавигационных навыков, который когда-либо состоялся Торонто». Находясь в воздухе в течение 18 минут – это был самый длительный полет в тот вечер, − Джонстон выполнил серию пикирований, снижений штопором и других маневров, которые «казались зрителям самой безрассудной игрой с жизнью и смертью» и которые «больше походили на изящное движение гигантского резвящегося дельфина, чем на что-либо еще». 

Однако не все полеты, совершенные в рамках этого мероприятия, прошли успешно. 12 июля Джон Г. Стреттон столкнулся со значительными трудностями, связанными с его монопланом Blériot. После нескольких неудачных попыток взлететь он наконец сумел подняться в воздух примерно на 30 футов, и в этот момент начались проблемы с рулем. По сообщениям Globe, Стреттон «сумел избежать столкновения с двумя деревьями, но врезался в третье, разбив руль и крыло, едва не поделив летательный аппарат на две половины и чуть не сломав руку. Он застрял в сосне вместе со своей машиной, примерно в двадцати футах над землей, и был сильно потрясен случившимся, хотя уже вечером бродил по окрестностям». «Со мной такое случается уже в третий раз, и я не собираюсь придавать этому значения, − заявил Стреттон журналистам Star. – Один раз я попал в аварию во Франции, и однажды – в Штатах».


Кульминацией недели авиасборов стал вечер 13 июля. Граф де Лессепс поднял свой моноплан в воздух и, совершив три витка вокруг фермы Третевей, достиг высоты около 3 000 футов. Затем он полетел в юго-восточном направлении, к центру Торонто. Когда он добрался до озера, зрители увидели, что он меняет курс, чтобы проследовать на восток вдоль берега, пока не достигнет Spadina Avenue, после чего он развернулся в сторону фермы. Если в Торонто и был кто-то, не знавший, что происходило на аэродроме в окрестностях, то после этого случая таких попросту не осталось.
К тому времени, когда де Лессепс повернул назад, было почти 20:30 вечера, и его собственные механики, обеспокоенные тем, что он не сможет разглядеть аэродром в надвигающихся сумерках, подожгли бензин в металлической бочке, чтобы пламя послужило ему ориентиром. Летевший со скоростью около 70 миль в час, де Лессепс сам нашел путь назад и приземлился под всеобщие аплодисменты. «Он сразу же был окружен восторженными друзьями, − писали в Globe, − которые завернули его во флаг-триколор, подняли в воздух и пронесли перед трибуной, где зрители несколько раз прокричали гип-гип-ура, и лишь после этого он смог пробраться в свою палатку».

«Люди спешили со всех сторон и тянули шеи, пока граф де Лессепс и «La Scarabée» оставались в поле зрения», − сообщало издание Telegram. «Все трамваи остановились; и водители, и кондукторы, и пассажиры выбежали на улицы, чтобы увидеть авиатора, − писали в Star. − Один старик, который чуть не упал − так он торопился посмотреть на самолет, воскликнул: «Я не думал, что прежде чем умру, я увижу, как над городом летит человек. Помню время, когда я смеялся над мыслью, что карета может ехать без лошадей».
На следующий день товарищ де Лессепса Уолтер Брукинс отметил, что граф поступил очень умно, решив совершить полет над городом на такой большой высоте. По словам Брукинса, если бы что-то случилось с двигателем, он бы смог улететь подальше от города, чтобы найти безопасное место для приземления, как это сделал сам Брукинс на предшествующем этому авиасборе в окрестностях Атлантик-Сити.


Уильямс Третевей, владелец фермы, лично вручил де Лессепсу чек на $500 в знак признательности за его достижения и отметил, что совершенный им полет был сопряжен со значительным риском, но, безусловно, того стоил. «Я считаю этот полет большим свершением, связанным с аэронавигацией в Канаде», − заявил он журналистам Star.

Репортеры Telegram провозгласили полет де Лессепса «величайшим зрелищем двадцатого века в Торонто... Рокот пропеллера и крики оборачивающихся фанатов вытатуировались на озадаченных мозгах простых людей, которые, как и их отцы, ждали со дня Авраама до этих самых пор, чтобы увидеть, как это наконец произойдет». Полеты на аэродроме продолжались до 16-го числа, но было ясно, что полет де Лессепса над городом произвел на жителей Торонто самое яркое впечатление и продемонстрировал, что будущее – за авиацией.
П.В. Сотман, главный инженер Комиссии по гидроэлектроэнергетике Онтарио, сказал журналистам Globe,  что он «скорее воспользуется случаем полетать на аэроплане, чем прокатиться на автомобиле по земле», поскольку вероятность столкнуться с чем-то в воздухе куда меньше. «Конечно, если я упаду с небес, то превращусь в блин, но если я врежусь в телеграфный столб, то могу угодить на сорок дней в больницу, прежде чем умру».

Несмотря на то, что авиационный сбор 1910 года на ферме Третевей обошелся без серьезных аварий, авиация по-прежнему оставалась чрезвычайно опасной сферой. Летом 1910 года в газетах сообщалось о десятках трагических происшествий, уносивших жизни летчиков по всему миру. Ральф Джонстон, чьи авиавыступления так впечатлили Globe, ушел из жизни в ноябре из-за аварии в Денвере. На следующий год Кромвель Диксон, «мальчик-летчик», погиб в катастрофе в Спокане, штат Вашингтон. 

Жак де Лессепс оставался любимцем журналистов из Торонто на протяжении нескольких месяцев после своего легендарного полета. Редактор женского раздела Globe писал о подвигах де Лессепса и его шарме, отмечая, что «достигнуть каких-либо успехов в авиации в наши дни достаточно, чтобы превратить простого смертного в светского льва, которого решительно преследует каждая партнерша по танцам, и перед которым каждая женщина преклоняется с неприкрытым восхищением». Находясь в Торонто по случаю июльского авиационного сбора, де Лессепс был приглашен в гости к президенту Canadian Northern Railway Вильяму Маккензи, где и познакомился с его семьей. В январе следующего года было объявлено о его женитьбе на дочери Маккензи, Грейс.


После свадьбы пресса сообщила, что де Лессепс объявил о своем намерении отказаться от авиации, но вскоре после этого он вновь поднялся в небеса. После Первой мировой войны он занялся коммерческими полетами и аэрофотосъемкой. В октябре 1927 года, фотографируя полуостров Гаспе, он и его второй пилот Теодор Чиченко пропали без вести. Несколько дней спустя были обнаружены обломки их самолета. Лишь в декабре тело де Лессепса выбросило на берег в Ньюфаундленде. В 1932 году в Гаспе воздвигли памятник де Лессепсу и Чиченко.







Copying and reproduction of news materials - exclusively with the permission of the site administration torontovka.com

Login to post a comment
There are no comments yet